Пожалуй, не стоило показываться, но кто знает, как бы получилось иначе. Грифы - твари прожорливые, будучи в стае нападают всем скопом не только на падаль, но и живностью не брезгуют. Бывали в жизни Ансепа и случаи, когда на его глазах разрывали в клочья самого тура - круторогого, скалообразного быка. Вот они такие - птицы эти, змеи в перьях, а не птицы.
Позволь нам пройти и больше никогда нас не увидищь, мы обещаем! Пройти?.. Глупцы, неужели они не знают, что за хребтом ничего нет, ни кладов, ни даже покоя... Жеребец махнул пару раз крыльями, точно небрежным жестом прогонял падальщиков к их гнездовьям, а потом сложил их - по бокам выросли два расписных горба.
- Считайте, что вас я пропустил, - бархатистым, чуть рычащим голосом произнёс он. - Не захоти я этого, птицы всё ещё портили здесь воздух.
Ансеп глянул на удаляющееся, галдящее облако, и задумался. Жеребец так и простоял бы, если не золотой блеск. Ансеп поднял голову, мутные глаза смотрели точно перед собой. И по мере того, как яснели очи яснел и золотой образ - жеребец, наверняка, столь же благородный, сколь и он сам, гордый, нарядный молодой жеребец.
Голова прояснилась окончательно. Красавец, ничего не скажешь, - размышлял Ансеп, - а говорит-то как, говорит! Ведь с лёгкостью мог бы стать вожаком. Взгляд зацепил нечто вороное, с обвисшей зад... с обвисшим крупом, спутанной гривой - Дарк! Хоть Ансеп и был благородной крови, но мысли ткли совсем не те, что положены коню его ранга: Как же он путь-то преодолел?..
В голове прояснилось, но недостаточно, чтобы уловить суть...