1. Имя

Джанга.

2. Возраст

20 лет.

3. Внешность

Страшная гроза той ночью подарила Джанге облик, достойный аристократа рода лошадиного, и изредка над гладью реки, прорезающей широкой полосой хребтину гор, можно заметить белёсое крылатое пятно. Высоко оно парит над водой, едва не задевая широкими крыльями бока гор, а потом опускается на берег и, раздвигая горбоносой, с витым бледно-синим рогом, мордой стебли рогоза, нащупывает губами корни и нещадно рвёт. Именно по её вине добрая четверть реки лишилась большинства водных растений, но кобылице всё равно. Только когда её гонят насильно с насиженного места, она презрительно встряхивает жёсткой щетинистой гривой с прядями наросших водорослей и уходит прочь, сложив на спине огромные крылья, да так, что они топорщатся верблюжьим горбом - ненадолго; стоит нарушителю спокойствия уйти, Джанга возвращается. И вечерами под заливистые трели соловья она танцует: искрится шкура в свете луны, ловко переступают ноги с острыми копытцами и маятником раскачивается голова на сухой шее, а хвост, длинный и хлёсткий, с голубовато-сизой щетиной, бьёт по земле и стегает бока. С виду опасная из-за гибкого, кошачьего телосложения и длинного рога, Джанга вполне безобидна и от хищников спасается в небе: парить, точно орёл, она может долгими-долгими часами, но если надо кого нагнать в воздухе, тут она сдаёт позиции - выносливость выносливостью, а мощные крылья для быстрого полёта не приспособлены. 

4. Характер

Катастрофа, превратившая лошадей в монстров и высокомерных выскочек оставила свой отпечаток и на Джанге. Рождённая среди молний, боли и страха, она презрительно относилась к живым существам, хоть чуточку похожим на неё саму: на дарков не смотрит даже, с праудами лишь перекинется словечком-другим, да и то больше по надобности. Считает, что слова - пустой звук, а свою признательность, дружбу и уважение, ежели таковые имеются, предпочитает доказывать делом. Может, и не качественно, зато от души.
С Дарками. Предпочитает не замечать, словно это не бывшие брат или сестра по крови, а речной песок под копытами. Может обратить внимание только в том случае, если это исчадие ада сунется в горную реку, неважно зачем; тогда Джанга скорчит кислую мину и вежливо попросит убраться подальше. В особо тяжёлых случаях припугнёт рогом и копытами, а они при должных желании и сноровке могут быть весьма опасны.
С Праудами. С Праудами у Джанги отношения примерно такие же, как у отшельника из скита к мирянам. То есть настороженно-пренебрежительные. Поможет делом, ответит на вопрос, но никогда просто так не поболтает, не станет трещать, как сорока - прикроет лениво глаза и уйдёт в заросли не тронутого ещё рогоза.
В опасности. Предпочитая не ввязываться в драки и ссоры, Джанга обходит их стороной, на самой грани срыва. Неверный взгляд, фырканье или слово, и проскользнёт искра вражды. Кобылица не любит этого. Или достойный, благородный враг, с которым дерутся единожды в жизни насмерть, или нейтралитет. Если в минуту опасности Джанга одна, то уйдёт; и плевать, что скажут высокомерные прауды о чести, долге и совести. Если же вместе с ней создание, не способное постоять за себя, кобылица велит ему исчезнуть, а сама уведёт противника подальше.
Слабые стороны: Спокойна; не станет предпринимать ничего до тех пор, пока разъярённый оппонент не понесётся на неё. И в воздухе, и на земле небыстра - сказывается полученная в ночь перерождения травма. Не приемлет перемены, консервативна.
Сильные стороны: Рассудительна, не делает поспешных решений. Вынослива; мощные крылья, ударом которых ломает рёбра крупного животного.

5. БИО

Когда молнии рвали истёрзанную веками землю и белые зарницы полосовали небо, Джанга лежала под разлапистой коренгой, и в её зрачках метался хаос грядущей бури. Роды были лёгкие; малыш впервые вдохнул воздух тогда, когда раздался сухой треск - треск соединившей небо и землю молнии. Они лежали рядом – мать и новорожденный, слабенький жеребёнок; кажется, она даже не знала, сын ли это или дочь. Не то того было: небесный огонь упал на укрытие мамаши и малыша, и пламя со страшной силой стало пожирать коренгу. Подняться на заплетающихся ногах, схватить за шкирку жеребёнка и протащить его по раскисшей от бесконечных дождей земле – дело нехитрое, если бы вторая молния не оторвала мать от малыша навеки. Он лежал, дрожащий, окровавленный и грязный, с опалённой шерстью и закрытыми в судороге глазами. Джанга развернулась и побежала, а ей вслед били молнии, заходилась в скулящем лае волчица с обвисшей шкурой и сломанными рёбрами, скручивались в тугой пятилистный жгут небеса над головой – но страшнее всего была вина; вина перед своей трусостью и малышом.
А потом была боль. Режущая, скручивающая, как неведомая сила – небо, тело боль. Казалось, сама земля обхватила Джангу корнями и мяла, калечила, тёрла до тех пор, пока всё её естество не стало податливым, как глина, и уже из этого нового материала она вылепила прауда – крылатого, белоснежного, с сизо-синими гривой и хвостом, гибким и упругим, как ветка ивы. Этот-то хвост она и увила сразу после перерождения и, напуганная, путаясь в ногах и наступая на крылья, бросилась дальше; гроза ещё не утихла. Едва только под копытами оказалась пустота обрыва, Джанга покорно сжалась в комочек и позволила нести себя вниз, на острые скалы. Тогда нахлынули воспоминания: гарцующий огненно-рыжий Символ, горная поляна – море цвета идеального изумруда, барсы с роскошными шубами – обсидианово-чёрные губы вокруг алого языка, тень скалящейся Шабнак-адыр, безумие Казира и Акварели, и всё дальше и дальше, в глубины самых потаённых мыслей. Джанга встрепенулась; раскрыла нервно крылья, точно плюнув на всё, точно желая бить этот густой, треклятый воздух – и полетела.. Не сгибалась нога, передняя левая, в колене - и пусть, плевать. Из всех воспоминаний осталось только её имя и обожжённый, агонизирующий жеребёнок.
Вода стала её спасением. Тело ныло и горело, огонь не пощадил его, и кобылица почти сутки меланхолично стояла в реке по грудь, касаясь губами воды. Река стала местом её добровольного заключения, и всё реже стали посещать её мысли о жеребёнке.
А всё же, кобылка это или жеребчик?..
Так прошла та ночь для Джанги-старшей, помнившей ещё лошадей в своём природном облике. Старая жизнь той Джанги давно канула в Лету, но пару слов сказать о ней можно: первое и самое главное - забеременела она от некого рыжего красавца Символа, одомашненного скакуна, хотя сама была дикой; да что там дикой - бирюком, ярой одиночкой, которую на дух не переносили табунные кони, а уж кем она стала после перерождения и вовсе не ведомо. Но да вернёмся к нашей маленькой героине, чья шкурка прорезали темноту ночи своей неестественной белизной и голубым пламенем, игравшем в отблесках грозы. Пламя, конечно же, не настоящее, всего лишь при столь сумбурном освещении грива и хвост казались горящими.
Джанге-младшей повезло: ни одна молния не тронула её больше, не смыл её в овраг и грязевой поток, даже обезумевшие хищники, и те прошли мимо. Впрочем, то был лишь первый день её жизни, день голодный и холодный; на вторые сутки её нашёл старый мерин, некогда водивший за собой табун диких коней, но затем пойманный и лишённый достоинства и осмеянный домашними лошадьми и людьми; неудивительно, что к представителям своего рода он испытывал неприязнь и презрение, и учил тому же и Джангу. Годы на исстрадавшейся земле тянулись медленно, точно давая обращённым привыкнуть к новой жизни. Платонический союз старика и приёмной внучки оказался не случайным, точно сама судьба хотела научитьмерина перед смертью всему тому, в чём он отказывался себе признаваться: Джанга научила его любить и прощать (не раз, бывало, он валил её на землю ударом копыта - воспитывал), позволила вспомнить, что значит быть любопытным и совать всюду свой нос, а главное - дала старикану понять, что нынешние лошади не таковы, чтобы поднимать его немощь на смех.
Увы и ах, но в день, когда мерин решил навестить новоиспечённых друзей в клане Прауд - жили они с Джангой на тот момент далеко от праудовых территорий, ибо старик гордо отказывался ото всякой помощи - его по дороге отловили два выродка, Дарка. Джанга их видела потом, мельком: троица молодых, сытых коней нового поколения, младше её самой на год; после смерти опекуна девятилетняя кобыла (ох, а ведь именно столько было Джанге-старшей, когда она забеременела) не взялась мстить, но тут во всей красе проявилась её шаманская сущность. Убийцы умерли внезапно, резко, словно оказались под водой и утонула; и действительно - из их ноздрей и ртов потом долго вытекала сдобренная кровью озёрная вода...
С тех пор Джанга не доверяет Праудам за то, что позволили этому случиться, а Дарков презирает. И как-то медленно, неспешно она разделилась на две половинки, в одной из которых угадывался характер её матери, а в другой - опекуна.

6. Подпись под ником

Уже поставила и менять не собираюсь.

7. Как часто будете посещать наш сайт?

По возможности каждый день.

8. Откуда узнали о нашей игре?

Вероятно, от самой себя.

9. Проверим как вы читали правила! Напишите ниже коды тем "Обычаи кланов" и "Правила форума" (коды вписаны в 1-ом сообщении тем)

Верно

Принята,
Апрель